На Бородинском поле Даву выпало снова встретиться с Багратионом. Оценив расположение по карте, маршал предложил своим корпусом обойти русских далеко слева и зайти им в тыл. Наполеон и рад был бы — этот любимый прием Даву не раз оправдывал себя. Но Россия оказалась неожиданно сложной страной — дороги оказались из рук вон, а в лесах водились мужики и бабы с вилами и топорами. Велик был риск потерять целый корпус. Остановились на открытом сражении.
В одной из первых атак Даву ранили ядром в живот. Удар не очень сильный, но достаточный, чтобы маршал потерял сознание и упал с лошади, а императору донесли, что он убит. Ошибка вскоре выяснилась, Даву унесли в тыл, но он, кое-как перевязавшись, снова кинулся в атаку. На его место к Семеновским флешам уже прибежали из центра Ней и Мюрат. Даву снова ранило — уже осколком ядра в ногу.
Не судьба была ему продолжать сражение. Оставалось только следить издалека, от боли и бессильной ярости сжимая кулаки. Безуспешные атаки на флеши продолжались пока не был смертельно ранен Багратион. Тогда дело у французов пошло на лад. Русских выбили с флешей, они отошли назад, но поле не покинули. А яростные атаки перекинулись на центральный редут, где держал оборону генерал Раевский.
Потом, уже в Москве, Даву переживет небольшие операции, восстановится, снова сможет сесть на лошадь. И развернется его знаменитый характер.
Пожар, хаос в городе, и то, как пагубно влияли они на солдат, до крайности его обозлили.
Назначенный комендантом Кремля, под дом и штаб он занял Чудов монастырь. В алтаре собора устроил кабинет и спальню. Русских это сильно коробило, но Даву было вообще не церемоний.
Думается мне, что делал он это не столько из ненависти или мести, а в силу характера. Его окружение вспоминало, что маршал часто был настолько погружен в себя, что не обращал внимания на такие вещи, как одежда, обувь, еда. Он мог явиться на торжественный прием в мятом сюртуке или запыленных сапогах, ему было все равно — есть с фарфора столовыми приборами или брать куски еды руками прямо из общего котла, часто он даже не замечал, что ест, в каких условиях и кто рядом — ухватив кусок, отбегал к картам или документам. Так что Чудов монастырь он, скорее всего, просто не заметил — есть стены, крыша над головой, тепло, места хватило, все, кто нужен — под рукой. Чего еще нужно для счастья?
Но ситуация в Москве его бесила. Подтянутый дисциплинированный 1-й корпус разлагался на глазах. Солдаты, игнорируя угрозы, тащили все, что попадалось под руку. По Москве шныряли поджигатели — люди Даву их ловили и пощады не было.
А потом Наполеон решил идти обратно. Он в очередной раз проигнорировал мудрое предложение Бертье сразу идти по Смоленской дороге и двинулся на юг. Тут случилась очередная стычка Даву с Мюратом — тот уверял, что русские безобидны и вообще казаки уже провозгласили его своим королем, все отлично. Даву выражал большие сомнения.
Чем закончилось дело — мы знаем: французов после кровопролитного Малоярославца вынудили вернуться на Смоленскую дорогу. И начали просто гнать, отнимая обозы, нападая днем и ночью. В войну включились партизаны, окончательно озверели казаки.
